В разгар горбачёвской антиалкогольной кампании меня пригласили прочитать антиалкогольную лекцию в спецкомендатуру, где жили мужики, ранее осужденные за различные преступления, а теперь они были словно-освобождённые. В зале было около 200 человек. Я прочитал им лекцию. Слушали очень внимательно. Я их не жалел и говорил жёсткую правду, включая роль государства в их такой нескладной судьбе. Слушали не шелохнувшись. Аплодисменты были не дежурные, а от души. Когда встали и начали выходить из аудитории, то один молодой зэк вдруг неожиданно сказал: «А, вас следовало бы побить». Я спросил: «За что?» И зэк сказал слова, которые для меня большая награда, чем сегодняшние ордена и медали: «За то, что долго шли». Это означает, что моя лекция была услышана этими мужиками и мои слова не повисли в воздухе безответно. Заработали их души и головы. А, три дня назад под воспоминание об этой лекции и о наших мужиках, я, как мог, написал это стихотворение. Понимаю, что оно весьма несовершенно и буду рад правке и редактированию моими соратниками, но уж какое получилось, таково и выкладываю. Лично у меня в оконцовке стихосложения на глазах были слёзы…
За проволокой колючей
Есть разные, наверное,
Есть молодцы и удальцы,
Есть твари откровенные.
За каждым тянется печаль,
За каждым слёзы матери.
А, мне вас жаль, а мне вас жаль.
Терпилы окаянные.
Кого-то это возмутит –
Я вас назвал терпилами.
Вам не понять, но это так
В хмельной игре цена – пятак
Твоей судьбы, терпила.
В начале века прошлого
Романтики мечтали,
Что тюрьмы все закроют –
Пристанища печали.
Ведь в той стране, где нет господ,
Где нет жлобов и мрази
Не может быть среди друзей
Ни зависти, ни грязи.
И так бы было, знаю я,
Но «чёрт из табакерки»,
Начальник Рыков денег для
Страну залил, мразь, водкой.
А, водка – это наркота,
О том молчат начальники
И торговала сволота
Дурманом для гопоты.
И день, и ночь, и день и ночь
Внушали мужику,
Что невозможно без бухла
Ни в праздник, ни в пургу.
И год, и два, и двадцать пять
Внушали так ему,
Что невозможно без бухла
Ни к другу, ни к кому.
И запил люд, и средь него
Закономерно так
Возникли злоба и бардак
Суды и автозак
Бухлом торговля расцвела
Мужик деньгу отдал
Принявши дурь, стал дураком
И в камеру попал.
И день, и два, и год и пять
Работает мужик
Он валит лес, он строит БАМ,
И, так, неприхотлив.
Вдруг, Перестройка, Горбачёв,
Кампания. Зэка
Сидят на лекции и им
О трезвости слова.
«Вы тут крутые мужики,
Но, правда нынче в том,
Что нужен был бесплатный труд
Ваш труд в краю родном.
Вам дали, что хотели вы
И как бы с естества
К расчёту тут у куража
Есть тачка и кирка.
Когда бы думали вы все
Да, трезвой головой,
Вы были б дома сей же час
С родимою семьёй»
С печальной думаю ЗэКа
Ушли с беседы той
«Вас надо было бы побить» —
Зэк крикнул молодой.
«За что?» – посмел я уточнить
Зэк горестно вздохнул
Слезу смахнул и прохрипел:
«За то, что долго шли».
Геннадий Купавцев